Слово «западник» употребляется условно. В нём резюмируется многое: уровень технического развития, принятые в обществе манеры, стандарты жизни, социальные идеалы, правовые нормы, и т.д. Но, прежде всего, самосознание людей: как люди относятся к самим себе, к своему месту в обществе, насколько важно для них собственное достоинство.
Чтобы не быть голословным, приведу два примера. Один из собственной жизни. Другой, из жизни рядового гражданина Запада, Розалинды Уильямс. Оба по времени приблизительно совпадают: начало 90-х годов прошлого века.
Приблизительно в 1992-1993 году меня пригласил к себе Гасан Турабов, который в те годы был председателем Союза театральных деятелей Азербайджана. К нему обратились из Канады, с тем, чтобы принять участие в написании раздела по Азербайджану, для Мировой театральной энциклопедии. В письме из Канады формулировались требования к тексту, разделы, которые их интересовали, объём, и прочее. Предлагалось заключить контракт в размере 700 канадских долларов.
Гасан Турабов посчитал, что мне эта задача по плечу, что театроведы привыкли к эпитетам (выдающийся актёр, удачный спектакль, и пр.), а здесь нужна сухость и лапидарность (энциклопедия!). Что касается конкретных театроведческих знаний, то можно привлечь театроведа, по моему выбору.
После некоторых колебаний я согласился. Работа показалась интересной, да и деньги были нужны: семья в те годы жила в нужде. А в качестве соавтора, я пригласил Айдына Талыбова, сегодня достаточно известного театроведа.
Работа оказалась более сложной, чем могло показаться на первый взгляд. Пришлось осваивать непривычный стиль, с высокой степенью информативности и некоторой отстранённостью изложения. По моим конкретным поручениям, Айдын Талыбов писал различные отрывки, а я их перерабатывал в духе общей концепции и стилистики.
Фактически это был мой первый текст, который я набирал на компьютере. Естественно в те годы о персональном компьютере не приходилось и мечтать. Помогла работа в Президентском аппарате (на общественных началах), по вечерам я задерживался на работе, поднимался к компьютерщикам и работал. Меня научили азам пользователя, но нередко возникали сложные ситуации, вечером некого было спросить, и я уходил домой в полном отчаянии. Но, так или иначе, работу удалось выполнить во время, и за день до срока, предусмотренного в контракте, текст был отправлен в Канаду по электронной почте. Об электронной почте в те годы понятия не имел, воспринимал её с недоумением, но с радостью принял помощь более продвинутых в этой области молодых людей.
Прошло несколько месяцев. Канада молчала, я не знал, следует ли ждать или что-то необходимо предпринимать. Не забывайте, что я был типичный «гомо советикус», что иностранцы, особенно из неведомой мне Канады, казались мне почти инопланетянами, и выражать недовольство их поступками, представлялось верхом вольнодумия и дерзости.
Но вот однажды пришло письмо из Нью-Йорка, уже непосредственно ко мне, минуя Союз театральных деятелей. В письме говорилось, что мое имя и мой адрес они получили из Канады, меня рекомендовали с самой положительной стороны («гомо советикус» страшно возгордился) и предлагали сотрудничество в составлении Истории мирового театра на видео. О контрактах и гонорарах не было ни слова. Я обрадовался новому предложению и сразу согласился. Началась наша переписка, они задавали вопросы, я подробно на них отвечал. Доступа к компьютеру у меня уже не было, электронной почты, естественно, тоже не было, я платил собственные деньги переводчику с английского, потом с помощью двоюродного брата, посылал свои ответы курьерской почтой DHL (в те годы, это было достаточно дорого). Так продолжалось некоторое время, пока однажды мои «коллеги» (назовём их так, хотя дистанция, которая нас разделяла, исключала коллегиальность), ненароком, поблагодарили меня за «энтузиазм». Даже меня, стойкого «гомо советикус», это разозлило, я в резкой форме ответил, что за моим «энтузиазмом» стоят постоянные траты на перевод, на почту, а они делают вид, что мы занимаемся чистой филантропией. Переписка прервалась и с Нью-Йорком. По-видимому, они рассчитывали на вечный «энтузиазм» человека из «третьего мира», которому милостиво дозволяется участвовать в их проекте, а я их разочаровал.
Прошло ещё несколько лет. Я оказался в США, а в последний день перед отъездом на родину, зашёл в офис Джейхуна Моллазаде (насколько я знаю, он продолжает работать в Вашингтоне). Не помню, как зашёл разговор о моём канадском контракте (не перестаю удивляться подобным случайностям), но Джейхун вдруг, улыбаясь, сказал, «хочешь, мы завтра получим твои деньги». Он даже добавил,что можно их привлечь к судебной ответственности, это не просто, требует больших усилий, но гонорар они возвратят без промедления. Я страшно удивился и признался себе, что ничего не понимаю в правилах этого большого цивилизованного мира. Джейхун позвал жену (она вместе с ним работала в офисе), попросил написать доверенность, согласно которой он, Дж.Моллазаде, представляет мои интересы, я подписал доверенность, и на следующий день уехал из США в полном недоумении. Через несколько дней, Дж.Моллазаде сообщил, что деньги у него, а чуть позже он их мне переслал. В свою очередь, половину гонорара я передал Айдын Талыбову, представляя, что все эти годы должны были думать его домашние (западники не могут нарушать контракты, не то, что мы).
Самой Театральной энциклопедии, не говоря уже об Энциклопедии на видео, я так и не увидел. Пожалуй, опять нужна подсказка подлинного «западника».
Скорее всего, разные люди, по-разному интерпретировали бы этот случай. Одни начали бы разглагольствовать о том, какие сволочи эти капиталисты, что им нельзя доверять, и пр., пр., другие стали бы сокрушаться по поводу того, что даже контракт ещё ничего не гарантирует в этом мире. Моя реакция была несколько иной. На мой взгляд, удивляться тому, что люди способны обманывать друг друга, смешно и наивно, между «человеками» ещё не такое происходит. Западные люди не ангелы с крылышками и не следует ожидать от большинства из них ангельских поступков. Но главное, в другом. Практически во всех цивилизованных западных странах существует независимая судебная инстанция, которая может наказать за нарушение контракта. И есть граждане, которые не привыкли считать себя обездоленными и бесправными. Они высоко ценят собственное достоинство и способны заставить других его уважать. Каким бы не был социальный вес этих «других», которые нарушили их права.
О втором случае очень коротко. На недавнем семинаре в Будапеште, на котором мне пришлось присутствовать, была приглашена Розалинда Уильямс, о которой я упоминал выше. Насколько можно судить по внешнему виду, Розалинда, пожилая женщина, скромно одетая, с неприметной внешностью и с небольшим тёмным оттенком кожи, который позволяет судить о том, что в каком-то колене у неё были афроазиатские корни. Одним словом, обычная женщина, ничего особенного (уточнить её профессию там, в Будапеште не догадался, по крайней мере, она не профессор философии, как я себя позиционирую). Тем удивительнее то, что с ней произошло, и о чём она рассказала на семинаре в Будапеште.
Как-то в Испании (у Розалинды двойное гражданство США и Испании), приблизительно в часе езды от Мадрида, её с мужем остановил полицейский в гражданской форме и попросил показать удостоверение личности. Муж спросил у полицейского, почему он решил их остановить, не стал ли причиной цвет кожи его жены. Полицейский откровенно признался, что именно цвет кожи заставляет его проверить документы. Розалинда и её муж предъявили документы (по испанским законам у полицейского есть такое право) и в свою очередь попросили документы полицейского. Документы были взаимно представлены и все с миром разошлись.
Казалось, инцидент исчерпан, но Розалинда рассказала, что чувствовала себя оскорблённой, всю ночь не могла уснуть, а на следующий день рассказала об этом случае знакомым журналистам. Те сочли, что её достоинству нанесено оскорбление и следует начать судебное дело. Не буду рассказывать о всех перипетиях этого дела (да и не смогу это сделать по памяти), скажу только, что судебное дело было заведено через 9 лет, а судебное решение было принято ещё через 8 лет. Иначе говоря, через 17 лет (?!) после того, как полицейский попросил документы и неосторожно высказался о цвете кожи. В результате решения суда Розалинду принял министр внутренних дел (?!) и в его присутствии полицейский попросил у неё прощения. При этом Розалинада осталась недовольна (?!) тем, что прощение не было по-настоящему публичным, поскольку не было напечатано в газетах.
Должен сказать, что Розалинда рассказывала свою историю очень спокойно, без тени агрессии, просто призналась, как не могла успокоиться, как искала поддержки у знакомых журналистов, как они её поддержали, как потом она уже не могла отступить и решила идти до конца.
Выводы пусть сделают сами читатели. Скажу только, что для себя, а в моём возрасте больше для моих детей и внуков, мечтаю не о «счастливом обществе» (вечная утопия), а о таком, в котором у человека больше возможностей самому решать свою судьбу.
Статья отражает точку зрения автора
Чтобы не быть голословным, приведу два примера. Один из собственной жизни. Другой, из жизни рядового гражданина Запада, Розалинды Уильямс. Оба по времени приблизительно совпадают: начало 90-х годов прошлого века.
Приблизительно в 1992-1993 году меня пригласил к себе Гасан Турабов, который в те годы был председателем Союза театральных деятелей Азербайджана. К нему обратились из Канады, с тем, чтобы принять участие в написании раздела по Азербайджану, для Мировой театральной энциклопедии. В письме из Канады формулировались требования к тексту, разделы, которые их интересовали, объём, и прочее. Предлагалось заключить контракт в размере 700 канадских долларов.
Гасан Турабов посчитал, что мне эта задача по плечу, что театроведы привыкли к эпитетам (выдающийся актёр, удачный спектакль, и пр.), а здесь нужна сухость и лапидарность (энциклопедия!). Что касается конкретных театроведческих знаний, то можно привлечь театроведа, по моему выбору.
После некоторых колебаний я согласился. Работа показалась интересной, да и деньги были нужны: семья в те годы жила в нужде. А в качестве соавтора, я пригласил Айдына Талыбова, сегодня достаточно известного театроведа.
Работа оказалась более сложной, чем могло показаться на первый взгляд. Пришлось осваивать непривычный стиль, с высокой степенью информативности и некоторой отстранённостью изложения. По моим конкретным поручениям, Айдын Талыбов писал различные отрывки, а я их перерабатывал в духе общей концепции и стилистики.
Фактически это был мой первый текст, который я набирал на компьютере. Естественно в те годы о персональном компьютере не приходилось и мечтать. Помогла работа в Президентском аппарате (на общественных началах), по вечерам я задерживался на работе, поднимался к компьютерщикам и работал. Меня научили азам пользователя, но нередко возникали сложные ситуации, вечером некого было спросить, и я уходил домой в полном отчаянии. Но, так или иначе, работу удалось выполнить во время, и за день до срока, предусмотренного в контракте, текст был отправлен в Канаду по электронной почте. Об электронной почте в те годы понятия не имел, воспринимал её с недоумением, но с радостью принял помощь более продвинутых в этой области молодых людей.
Прошло несколько месяцев. Канада молчала, я не знал, следует ли ждать или что-то необходимо предпринимать. Не забывайте, что я был типичный «гомо советикус», что иностранцы, особенно из неведомой мне Канады, казались мне почти инопланетянами, и выражать недовольство их поступками, представлялось верхом вольнодумия и дерзости.
Но вот однажды пришло письмо из Нью-Йорка, уже непосредственно ко мне, минуя Союз театральных деятелей. В письме говорилось, что мое имя и мой адрес они получили из Канады, меня рекомендовали с самой положительной стороны («гомо советикус» страшно возгордился) и предлагали сотрудничество в составлении Истории мирового театра на видео. О контрактах и гонорарах не было ни слова. Я обрадовался новому предложению и сразу согласился. Началась наша переписка, они задавали вопросы, я подробно на них отвечал. Доступа к компьютеру у меня уже не было, электронной почты, естественно, тоже не было, я платил собственные деньги переводчику с английского, потом с помощью двоюродного брата, посылал свои ответы курьерской почтой DHL (в те годы, это было достаточно дорого). Так продолжалось некоторое время, пока однажды мои «коллеги» (назовём их так, хотя дистанция, которая нас разделяла, исключала коллегиальность), ненароком, поблагодарили меня за «энтузиазм». Даже меня, стойкого «гомо советикус», это разозлило, я в резкой форме ответил, что за моим «энтузиазмом» стоят постоянные траты на перевод, на почту, а они делают вид, что мы занимаемся чистой филантропией. Переписка прервалась и с Нью-Йорком. По-видимому, они рассчитывали на вечный «энтузиазм» человека из «третьего мира», которому милостиво дозволяется участвовать в их проекте, а я их разочаровал.
Прошло ещё несколько лет. Я оказался в США, а в последний день перед отъездом на родину, зашёл в офис Джейхуна Моллазаде (насколько я знаю, он продолжает работать в Вашингтоне). Не помню, как зашёл разговор о моём канадском контракте (не перестаю удивляться подобным случайностям), но Джейхун вдруг, улыбаясь, сказал, «хочешь, мы завтра получим твои деньги». Он даже добавил,
Есть граждане, которые не привыкли считать себя обездоленными и бесправными. Они высоко ценят собственное достоинство и способны заставить других его уважать. Каким бы не был социальный вес этих «других», которые нарушили их права
Самой Театральной энциклопедии, не говоря уже об Энциклопедии на видео, я так и не увидел. Пожалуй, опять нужна подсказка подлинного «западника».
Скорее всего, разные люди, по-разному интерпретировали бы этот случай. Одни начали бы разглагольствовать о том, какие сволочи эти капиталисты, что им нельзя доверять, и пр., пр., другие стали бы сокрушаться по поводу того, что даже контракт ещё ничего не гарантирует в этом мире. Моя реакция была несколько иной. На мой взгляд, удивляться тому, что люди способны обманывать друг друга, смешно и наивно, между «человеками» ещё не такое происходит. Западные люди не ангелы с крылышками и не следует ожидать от большинства из них ангельских поступков. Но главное, в другом. Практически во всех цивилизованных западных странах существует независимая судебная инстанция, которая может наказать за нарушение контракта. И есть граждане, которые не привыкли считать себя обездоленными и бесправными. Они высоко ценят собственное достоинство и способны заставить других его уважать. Каким бы не был социальный вес этих «других», которые нарушили их права.
О втором случае очень коротко. На недавнем семинаре в Будапеште, на котором мне пришлось присутствовать, была приглашена Розалинда Уильямс, о которой я упоминал выше. Насколько можно судить по внешнему виду, Розалинда, пожилая женщина, скромно одетая, с неприметной внешностью и с небольшим тёмным оттенком кожи, который позволяет судить о том, что в каком-то колене у неё были афроазиатские корни. Одним словом, обычная женщина, ничего особенного (уточнить её профессию там, в Будапеште не догадался, по крайней мере, она не профессор философии, как я себя позиционирую). Тем удивительнее то, что с ней произошло, и о чём она рассказала на семинаре в Будапеште.
Как-то в Испании (у Розалинды двойное гражданство США и Испании), приблизительно в часе езды от Мадрида, её с мужем остановил полицейский в гражданской форме и попросил показать удостоверение личности. Муж спросил у полицейского, почему он решил их остановить, не стал ли причиной цвет кожи его жены. Полицейский откровенно признался, что именно цвет кожи заставляет его проверить документы. Розалинда и её муж предъявили документы (по испанским законам у полицейского есть такое право) и в свою очередь попросили документы полицейского. Документы были взаимно представлены и все с миром разошлись.
Казалось, инцидент исчерпан, но Розалинда рассказала, что чувствовала себя оскорблённой, всю ночь не могла уснуть, а на следующий день рассказала об этом случае знакомым журналистам. Те сочли, что её достоинству нанесено оскорбление и следует начать судебное дело. Не буду рассказывать о всех перипетиях этого дела (да и не смогу это сделать по памяти), скажу только, что судебное дело было заведено через 9 лет, а судебное решение было принято ещё через 8 лет. Иначе говоря, через 17 лет (?!) после того, как полицейский попросил документы и неосторожно высказался о цвете кожи. В результате решения суда Розалинду принял министр внутренних дел (?!) и в его присутствии полицейский попросил у неё прощения. При этом Розалинада осталась недовольна (?!) тем, что прощение не было по-настоящему публичным, поскольку не было напечатано в газетах.
Должен сказать, что Розалинда рассказывала свою историю очень спокойно, без тени агрессии, просто призналась, как не могла успокоиться, как искала поддержки у знакомых журналистов, как они её поддержали, как потом она уже не могла отступить и решила идти до конца.
Выводы пусть сделают сами читатели. Скажу только, что для себя, а в моём возрасте больше для моих детей и внуков, мечтаю не о «счастливом обществе» (вечная утопия), а о таком, в котором у человека больше возможностей самому решать свою судьбу.
Статья отражает точку зрения автора